Полукруглый диван

Вокруг камина полукруглый диван, установленный по желанию бывшего владельца. В углу рояль. Вполне можно представить себе, что здесь «жил и работал» (как всегда говорится на мемориальных досках) близорукий, хорошо одетый нарком просвещения, говоривший одинаково хорошо по-французски, по-немецки и по-русски, любивший полемизировать и философствовать. Здесь домашний очаг определенного стиля жизни, культуры, еще носящей следы салонной, но перелицованной в революционную. Переступавший порог этого салона, даже если его не принимали с распростертыми объятиями, а всего лишь благодушно терпели, имел по крайней мере шанс найти где-нибудь пристанище. В Луначарском, некогда желанном госте петербургских интеллигентских кружков и салонов, прежние светила литературы и общественной жизни, оттесненные в сторону, обрели патрона, нового мецената, охраняющую руку. И это не миф. Луначарский представлял собой большевика того типа, которому позже поставят в вину, что он слишком стар для решения новых задач «революции сверху». Художники, посещавшие эту квартиру, — Н. Альтман, Ю. Анненков, Ф. Малявин — оставляли здесь картины не только в знак благодарности, но и потому, что хозяин с хозяйкой ценили их. За роялем нередко сидели Шостакович или Прокофьев. Теперь никаких свидетельств всего этого не видно. Зато из беседы с одной из двух дам, которые, похоже, питают слабость к Луначарскому и его интерьеру, удалось узнать, что недалеко, за углом, находился первый театр Мейерхольда и Осипа Брика.