Дух Рапалло

На уровне межгосударственных отношений Германию, униженную в Версале, и Советскую Россию, находившуюся в тяжелом положении, связывал «дух Рапалло». В Берлине существовала русская колония, объединявшая многих знаменитых деятелей русской и советской культуры — Бердяева, Белого, Пастернака, Пильняка, Федина, Тынянова, Алексея Толстого, Эренбурга, Цветаеву. У русской колонии Берлина были собственные газеты, издательства, книжные магазины, общества, музыкальные мероприятия. Короче говоря, она представляла собой живой организм, который не мог не наложить свой отпечаток на жизнь города. Здесь гастролировал театр Таирова, демонстрировались фильмы Эйзенштейна, устраивались выставки Малевича и Лисицкого. Пискатор был понятен зрителям спектаклей Мейерхольда в Москве, но уже не сенсационен, и для берлинской публики, приученной к шоку, советская драматургия была, со своей стороны, лишь еще одним шоком. Существовала некая общая база опыта, простиравшаяся от кафе «Ланглауф» на Курфюрстенштрассе и «Леон» на Ноллендорфплац до кафе «Люкс» на Тверской. Но обозначения почти предметно общего пространства все же недостаточно для того, чтобы понять, что породило тенденцию, которую люди, даже, казалось бы, не имевшие причины для негативной оценки, нередко осуждали как революционный туризм. Именно потому, что текст Беньями- на осторожнее бурных восторгов посетителей Москвы, близких к КПГ, он намечает карту тайных мотивов, даже если те высвечиваются только в постановке вопросов.